«Янтарь вспыхивает медовым отсверком, облизывает жаждущими всепоглощающими языками пламени чужие бока-спины, застывает замершей в ярких лучах древесной смолою, а после — украдкою коснётся нескольких, сегодня особенных. Мышцы напрягутся — отзовутся на степенно вонзающиеся в твердь под лапами когти, стачивая в одном единственном месте вековой камень-скалу, и Ярозвёзд резким движением почти что лисьего хвоста рассечёт пространство позади себя невидимой линией.
В этой шкуре ему комфортно; эта шкура села на него как влитая — заранее подготовленная.»

«Тёмно-серым продолжением спускающейся от скалы племенных собраний тенью Звездоцап расположился у самого её подножия, в нескольких шагах от входа в свою палатку. Его статная, широкоплечая фигура в этот самый момент невольно напоминала со стороны молчаливое изваяние из чёрного гранита: настолько неподвижным и даже в некоторой степени застывшим казался силуэт обретшего свой дар не так давно предводителя, — и лишь размеренно покачивающийся кончик крепко оплетающего лапы пушистого хвоста, да периодически скользящие в разрезе глаз узкие зрачки выдавали то, что кот всё ещё жив и всем своим вниманием пребывает прямиком на этой главной поляне.»

«Но что, если это предзнамение плохих времён? Белоснежная шерсть растрёпана, непривычным страхом сияют глаза; неуют по телу расползается тысячей невидимых змей, и тело держать неподвижно не получается от пожирающего волнения. Обычные кошмары, сумел-таки убедить её Огнепляс, сквозь сон успокаивая взволнованную малышку; знамения Звёздных предков не докатились до такого абсурда, пока что, молвил он, и ей даже казалось, что целитель почти смеялся. Его простота в словах, в языке тела слегка успокаивала, возвращая ритм дыхания в привычный, его опыт и знания внушают доверие.»

«Но шепот люпинов, их прекрасный запах заставлял глаза закрыться. Отдать разум воспоминаниям и окунуться в сновидение. Скиталица сопротивляться не могла, как бы не старалась. Она окунулась в них, почувствовав их сладость и горечь. В них встречались коты, которых она видела, но больше не увидит. Кто-то ушел, к кому-то путь забыт, кто-то погиб, не выдержал всех сложностей жизни одиночки. Хорошо, что сны быстро забываются, не заставляя тебя мучатся каждое утро. Хорошо, что она скоро проснется. И все пойдет опять, как всегда. Путь бродяги всегда был как река. Сложная, долгая, быстрая, полна острейших камней и других опасностей.»

«— я не умею плавать, — возвращает щекочущее прикосновение к уху солнцевею, шепчет тихо, доверительно, вытянувшись в рост, шею лебединую вытягивая в струну, чтобы дотянуться до чужого уха, шепчет отчасти грустно, и вздыхает, возвращаясь на место словно бы грузно лёгким телом опустившись на пятки, прирастая к песку обратно, но не смеет оставить всё как есть, набирая в голос больше смелости, больше твёрдости, также, как и вслед брошенным словам соломке и ярозвёзду, — поздравляю с посвящением, у тебя сегодня тоже праздник, — и улыбается кротко, на мгновение отделяя страхи от их разговора.»

« — Спасибо, — клонит голову в благодарности так, словно её слово для него сладостью редкой, словно секрет маленький навсегда в сердце ценностью важной. И склоняется к ученице в ответ, чтобы, не дай Звёздные Предки, она могла подумать, что кто-то услышит, что кто-то узнает эту тайну. — Я думаю, знаешь… Что ты научишься, — с теплом мяучит, приглаживая хвостом взъерошенный хохолок меж ушек собеседницы. Его голос журчит тёплой рекой, солнечными яркими лучами, заботой, чувством глубоким, сильным. И взгляд нежный касается глаз пёстрых Луноликой, улыбка наполняется тихим покоем, кот урчит тепло, спокойно, ощущая, что эти волнения и страхи вскоре сойдут на нет, как сошли недавно и снега.»

«Она осторожно выходит из своего укрытия и поднимает хвост в дружелюбном, но все же настороженном, жесте. Смотрит в зеленые глаза чужачки, а затем тут же уводит взгляд чуть ниже, чтобы не провоцировать.
Я тебя вижу, но я тебе не бросаю вызов.
— Что ты делаешь в этих сумрачных краях? Куда ведешь дорогу? — спокойно спросила черношкурая кошка, слегка наклонив голову вбок от любопытства. — Небезопасно бродить по этой местности, ты знаешь?»

«Медовая мяукает растерянно и подскакивает на месте, затем отступая в сторону, явно не ожидав встретить здесь кого-то ещё. Быстро окидывает взглядом темно-серую кошку, быстро приходит к выводу, что та явно не из домашних, на лапах стоит крепко, словно в землю вросла, и глаза у неё цепкие, оценивающие... Только быстро их в сторону отводит. Не хочет пугать?
И запах у неё... Необычный.
Лесом пахнет. Не как Бродяги или другие одиночки.»